Мне часто снятся те ребята

- Интересно, что же вы им такое говорите, Петр Николаевич?
- Ничего особенного. Но мы друг друга понимаем...
Глядя на пышную азалию и других обитателей мини-оранжереи, расположившейся в просторной кухне, убеждаешься: растениям, и их хозяину общение только на пользу.
Даже перцы, вытянувшиеся на балконе под апрельским солнышком, чувствуют себя превосходно и «на большую землю» не торопятся.
- Все живое на любовь да ласку отзывается, - улыбнулся мой собеседник.
- Когда я, школьником еще, в колхозе работал, лошади меня слушались - достаточно было слово сказать. И Боже упаси ударить...
«А что же тогда, - подумалось мне, - о людях говорить. Сама знаю, еще по третьей поликлинике, как трудно было попасть на прием к Гранатюку, в то время как остальные его коллеги-стоматологи от избытка пациентов не страдали».
Петр же Николаевич, в унисон моим мыслям, продолжал:
- Помню, мамаши детишек своих лечить ко мне приводили. Успокаивают их, сами волнуются, как маленькие.
Я взрослых за дверь выпроваживал, с ребятами занимался. Те выходят из кабинета - улыбаются...
Меня и в тюрьму приглашали к заключенным.
Лечил их, но с обязательным условием: никакой охраны. «А вдруг, - беспокоилось начальство, -убегут?»
- «Да куда они денутся, - отвечаю, - я же вижу».
Ну как тут не согласиться с Львом Толстым, считавшим: «Добро, которое ты делаешь от сердца, ты делаешь всегда себе».
Может, потому и хранила судьба Петра Гранатюка, помогая пройти сквозь жесточайшие испытания и не очерстветь - душой?
Сам он с Украины, из Хмельницкой области, однако прожил на своей исторической родине лет пять.
Отец, инвалид первой мировой войны, рано ушел из жизни, и мать, забрав шестерых детей, перебралась к брату в Сибирь.
Там, под Омском, в селе с красивым украинским - названием Кохановка и вырос Петр Гранатюк.
Как и многие сверстники, мечтал: учиться, работу интересную иметь мир повидать. Мечты сбылись, но гораздо позже.
А прежде была война ...
Солдатские дороги ведут издалека ...
По городам и селам он все-таки поколесил изрядно.
Но не так, как виделось в мечтах. не вольным путешественником, а - солдатом.
Начинался же боевой путь Гранатюка в Приморье, в береговой охране.
Постигая ратное дело, Петр еще и при госпитале работал - помогал медикам.
Когда начальник предложил ему стать санитарным инструктором, засомневался «я же солдат-ничего не умею» - «Научим», - услышал в ответ.
И действительно - рассказывает Петр Николаевич, азы освоил.
литературу почитал, практику прошел и месяца через два уже санинструктором числился.

Дан приказ: ему - на запад…

Поезд шел на запад, с каждым днем приближаясь к столице.
- Неделю мы провели в дороге, - продолжает свой рассказ Гранатюк.
- Не до комфорта, конечно, но организовано было все было четко, питание без перебоев.
А уж когда не место прибыли и расположились в училище кавалерийского корпуса на Хорошовском шоссе, суровую действительность ощутили в полной мере.
Подробности, думаю, излишни - знаете, наверное, что тогда под Москвой творилось.
Мне повезло – остался жив.
- Да вы, Петр Николаевич, просто обязаны были жить - кто-то ведь должен товарищам своим, районным на поле боя помогать! Не зад умывались об этом?
- Думай не думай, а здесь уж как карта ляжет.
И вовсе не высокими понятиями руководствовался я, когда ребят из под огне вытаскивал.
Хотя признаюсь, быть солдатом на войне страшно.
Еще бы - не страшно… Мы-то, сегодняшние, о фронтовых буднях представление имеем из книг и кинофильмов. А чтобы по-настоящему понять, надо самому оказаться в центре событий.
В июле 43-го в жесткой битве на Курской дуге сошлись огромные силы людей и техники.
Довелось участвовать в этом сражении и Петру Гранатюку – бойцу гвардейского минометного полка, входившего в состав гвардейского кавалерийского корпуса.
Да и не только там – сколько огненных верст преодолели минометчики со своими “катюшами”, куда только не бросала их фронтовая судьба: на Украину, а Польшу,Румынию,Прибалтику…

Себя не жалея, спасая других

В ответ на мою просьбу рассказать хотя бы о некоторых эпизодах своей военной биографии Петр Николаевич протянул книгу В.Грицкееича Ф. Сахалинского, посвященную медикам - полным кавалерам ордена Славы:
- Почитайте.
«В конце октября полк переправился через Днепр и двинулся на Киев.
Внезапно появившиеся фашистские самолеты начали бомбить боевые порядки полка.
Гибли один за другим бойцы Петра Гранатюка оглушило разрывом, но при виде стонавших товарищей он стряхнул с себя минутное оцепенение и, несмотря на продолжавшуюся бомбежку, начал оттаскивать в ближайшее укрытие сразу двою раненых Затем, оттащив в безопасное место еще семь раненых, перенес их всех в автомашину.
Когда Киев был освобожден, командир полка гвардии подполковник Середняк вызвал к себе бойца, похвалил его за самоотверженность и представил к награде орденом Славы III степени…»

Батареи просят огня!

- А самому-то, Петр Николаевич, доводилось оружие в руки брать?
- Всякое случалось… Мы уже Днепр форсировали, много солдат потеряли.
А тут - обстрел четырнадцать человек как но бывало, раненые.
Среди них и заражающий одной из установок. Ребята растерялись - я решил помочь.
Сорок восемь снарядов зарядил…
- Дали значит фашистам жару…
- «Катюша» орудие серьезное.
- Благодарность от командования получили?
- Очень ругал меня командир полка – Куда, - говорит, - лезешь, на хватало еще, чтобы тебя убили! Ты что делать должен? - «Ну так война же, - отвечаю, - я и тем и другим занимаюсь …»
- А когда наступали минуты затишья?
- Дел всегда хватало. Я же, как санинструктор, должен был за чистотой следить... Ну и конечно, - мечтали мы о том, что будет после войны. Прекрасная, казалось, наступит жизнь.
- Но пока вам приходилось за нее бороться ...
- Не то слово. Весной 44-го направили нас на Волынь под город Броды. Бои - жестокие; бьют прямой наводкой, раскаленные снаряды летят сотнями. Комполка в срочном порядке собирает командиров батарей, политработников младших командиров (я к тому времени уже старшим сержантом был), и всем, кто еще не состоял в партии, пишут рекомендации.
Вот так я стал коммунистом. И понял: ситуация очень серьезная, сами будем держаться до последнего и солдат за собой вести.

Ровная долина, тихая река…

«За спасение жизней товарищей под Коронувкой… Петр Николаевич Гранатюк был удостоен орденом Славы II степени …» - продолжаю я цитировать книгу В. Грицкееича Ф. Сахалинского.
- В Польше это было.
Вы только представьте живописную картину: красивая долина, где располагалось это самое селение Коронувка, река Сан протекает, дорога, по которой мы движемся. А по обе стороны - холмы, на одном из них костер возвышается.
Откуда ни возьмись - самолет вражеский, бомбы посыпались. Человек десять наших фашист уложил. Я всем, кому мог помощь оказал и раненный, без сознания упал.
Очнулся, вижу
- человек надо мной склонился, что-то говорит, А это ксендз молитву читает …
- На сей раз, выходит, вас самого спасали?
Увезли меня в госпиталь, который находился в польском городе Ярослав.
Месяца полтора лечили: во-первых, контузия, ну и два ранения тяжелых.
Хотели потом со второй группой инвалидности подчистую списать, да полковник Алексеев, заместитель командира полка, приехал и забрал меня.
Убедил начальника госпиталя, что без Гранатюка им не обойтись …

Лицом к победе

«…Это случилось в Германии. Гранатюк в составе группы бойцов отправился на выполнение боевого задания в тыл врага.
Там разведчики атаковали деревню Либенау, занятую фашистами.
Тяжело ранило командира взвода. Оказав офицеру первую помощь, Гранатюк возглавил бойцов.
В короткой, но жаркой схватке разведчики овладели населенным пунктом, истребив при этом до сорока вражеских солдат и офицеров.
Петр Гранатюк лично уничтожил шестерых фашистов …
- И все-таки, Петр Николаевич, весной 45-го всем, наверное, было ясно: победа – на нашей стороне ...
- Так они, фашисты, еще больше злились.
На Шпрее, где нашей батарее пришлось отражать атаку противника, война меня все-таки достала …
«За проявленное мужество и отвагу в боях с немецкими захватчиками, за своевременное оказание помощи раненым бойцам и спасение их жизни товарищ Гранатюк П.Н. достоин награждения орденом Славы I степени», - писал 11 мая 1945 года в наградном листе на отважного санитарного инструктора командир первого гвардейского минометного Житомирского Краснознаменного полка гвардии полковник Клячкин.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 г. Петр Николаевич Гранатюк был награжден орденом Славы I степени.
Командир 1-го гвардейского кавалерийского корпуса гвардии генерал-лейтенант В.Баранов зачитал Указ перед строем, приколол орден к гимнастерке Петра Николаевича и поздравил его от имени командования. »
Мечты сбываются
- Награду и поздравления я уже после госпиталя получил, комментировал Гранатюк строки из книги.
– Снова здоровье пришлось восстанавливать после ранений и контузии. Отслужил еще год, попал в Башкирию – там в деревне Алкино, формировались части, направляющиеся на войну с японией.
Меня по старой памяти тоже хотели туда отправить, но из за инвалидности демобилизовали.
Вот так в 46-ом завершил я свою службу…
- … чтобы начать новую жизнь. Встречу с Кохановкой – родными, односельчанами – помните?
- Разве такое забудешь… Радостно и – больно: деревушка бедная, домик - развалюха, сестры кто куда разъехались, мама старенькая.
Лег отдохнуть, а вместо постели – солома, рядном прикрытая. Но согласитесь: после всего пережитого оказаться в родном доме - это уже счастье.
В райкоме, куда я перво - наперво явился чтобы партвзносы заплатить, мне должность инструктора по сельскому хозяйству предложили. Но надо же было учиться.
Долго размышлял и решил податься в теплые края - зиму там проще пережить.
Поехал в Туркмению. в город Мары, устроился там помощником санитарного врача.
Потом в Ашхабаде в зубоврачебную школу поступил. Мне как фронтовику-орденоносцу отдельную комнату в общежитии выделили, взял к себе еще двоих ребят. Стипендию повышенную получал да еще работал при аптечном пункте, который директор училища открыл здесь же. Жизнь, одним словом, налаживалась.
И вдруг - новое испытание: печально известное землетрясение 48-го года.
- Что страшнее, Петр Николаевич, война или стихийное бедствие?
- Страшно и то, и другое. Но если на войне можно спрятаться, убежать, помощь получить, то здесь все абсолютно непредсказуемо, одномоментно. В считанные минуты не стало большого четырехэтажного здания, где мы жили.
Мне опять повезло: те кто находился на первом этаже, погибли, а я всего навсего упал с третьего этажа.
- Фортка от вас на отвернулась - уцелеть в эдаком аду … Что же было дальше?
- А дальше … Продолжал учиться.
На втором курсе нас на практику в Чарджоу стали посылать.
Людей лечил, два раза а неделю уже на приеме работал!
Пациенты хорошо обо мне отзывались.
Потом в Харькове в стоматологический институт поступил, по ночам на “скорой” подрабатывал.
К тому времени я был уже человеком семейным, так что приходилось помимо науки и о хлебе насущном заботится.

Нам изменяют дни, но память нам верна...

- А как аы в Подольске оказались?
- Можно сказать, случайно.
В Калининграде, куда я попал волею обстоятельств, нравилось все: и квартира, и работа... Вот только климат для моего здоровья неподходящим оказался - пришлось уехать.
А у супруги тетка в Подольске жила. К ней и отправились в 62-м году. Так что здесь мы без малого полвека.
Дети - сын и дочь - стали взрослыми. Трое внуков выросли. Нет, к сожалению, с нами жены. Людмилы Матвеевны, которая долгое время преподавала русский языки литературу в двадцатой школе.
- Давно уже, выходит, вы стали подольчанином...
- За годы, что работал в Кленове и в Подольске в третьей больнице, поликлинике автоколонны - столько народу у меня на приеме побывало… Многие до сих пор звонят, благодарят, хоть давно уже не практикую.
О вашей популярности, Петр Николаевич, знаю не понаслышке - сама на механическом работала и страдала от того, что невозможно было к вам попасть. Причем известен-то Гранатюк все больше, был как прекрасный стоматолог, и меньше - как полный кавалер орденов Славы. Не любили на эту тему распространяться?
- А зачем? Я даже когда в заводскую медсанчасть поступил, в заявлении ни чего про награды не указал.
- Как же все-таки о вас узнали?
- Когда готовились открывать памятник калининцам. погибшим на полях сражений Великой Отечественной войны, Дмитрий Евдокимов, тогда сотрудник “Нашей правды”, пришел в военкомат и попросил назвать фамилию героя-фронтовика, который зажег бы Вечный огонь. С удивлением узнал, что полный кавалер орденов Сланы на этом же предприятии числится...
- Выходит, Вечный огонь у памятника на Большой Серпуховской зажигали вы?
- Да и не только там. На 40-летие Победы мне неожиданно приглашение пришло из Сибири: просили приехать на открытие памятника в Павлоградке, районном центре, где я вырос.
Встречали, помню, аж у поезда. А сколько народу на торжества собралось – тыячи. Ну как тут не волноваться, ведь мне предстояло не только Вечный огонь зажигать но и перед земляками выступить.
Все прошло отлично, а главное - очень душевно.
- На одном из снимков фотограф запечатлел вас со школьниками. Вы так оживленно беседуете - о чем? О войне?
- И о войне тоже. Сейчас, правда, здоровье уже не то, а раньше частенько с молодежью встречался. Много вопросов задавали, слушали меня с интересом. Оно и понятно: кто же еще, если не мы участники тех событий, расскажет о них - так, как это действительно происходило?
- «Нам изменяют дни, но память нам верна...» Стихотворной стропой Павла Вяземского предваряю свой вопрос: часто вспоминаете «сороковые-роковые»?
- Да не только вспоминаю - во сне часто вижу, особенно ребят - своих однополчан. Все спасти пытаюсь - тех, кого в бою спасти не удалось. До сих пор перед глазами Алеша Чесноков, морячок двадцатилетний, получивший страшное ранение в живот. Не ранило бы меня тогда, под Коронувкой, может, смог бы помочь; и остался бы парень в живых... С тех пор вот осколок остался - аккурат под сердцем. Уж он-то ничего не даст забыть...

9 декабря 2011
Людмила Толстухина

Петру Николаевичу Гранатюку исполняется 89 лет.
Коллектив редакции «Подольский Рабочий» от души поздравляет Петра Николаевича с днем рождения!
Желаем здоровья, любви, мира и добра.